Известное ѓалахическое правило гласит: если какой-либо компонент, добавленный в смесь, снижает ее качество («портит» ее), он не делает ее запрещенной. Например, если в кастрюлю с вареной пищей попало некошерное мясо и его объем не превышает одной шестидесятой от общего объема смеси, то вкус некошерного мяса аннулируется, и смесь разрешено есть. Если же доля некошерного мяса в смеси составляет более одной шестидесятой, то поскольку его вкус ощущается в смеси, есть эту смесь запрещено. Но если некошерное мясо имеет испорченный вкус, то поскольку, попав в смесь, оно причинило лишь ущерб, и если при этом разрешенной пищи в смеси больше, чем запрещенной, смесь разрешено есть (см. Шульхан арух, Йоре деа, 103).
Возникает вопрос, каков закон в отношении смеси, содержащей квасное, в Песах. Есть такое мнение (его придерживаются Рашбам и Рашба): поскольку мудрецы постановили, исходя из особой строгости запрета на квасное, что даже ничтожная доля квасного делает запрещенной всю смесь, из этого следует, что запрет не зависит от того, передается ли смеси вкус квасного. Значит, даже если квасное сообщает смеси испорченный вкус, смесь все равно запрещено употреблять в пищу.
Однако большинство ранних законоучителей (в том числе рабейну Там, рабейну Йона, Рош и Мордехай) считает, что в этом отношении на квасное распространяется тот же запрет, что и на другие виды запрещенной пищи. Особой строгостью отличается только закон о том, что в Песах квасное не аннулируется, даже если его доля в смеси не превышает одной шестидесятой (батель бе-шишим); но в других случаях, когда запрещенная пища, попавшая в смесь, не делает запрещенной всю смесь, это касается и квасного.
На практике Шульхан арух постановил, что в данном вопросе нужно придерживаться менее строгого толкования закона, а Рама пишет, что в ашкеназских общинах всегда было принято следовать более строгому толкованию, согласно которому даже ничтожная доля испорченного квасного делает запрещенной всю смесь (см. Шульхан арух, 447, 10).
Приведем пример, иллюстрирующий суть данной полемики. Если в кастрюле варилось некошерное мясо, то стенки кастрюли впитали вкус мяса, и если затем в этой же кастрюле сварят другую пищу, есть ее будет запрещено, потому что вкус некошерного мяса выделится из стенок кастрюли и впитается в пищу. Однако по прошествии двадцати четырех часов с тех пор, как в кастрюле сварили некошерное мясо, вкус этого мяса, впитавшийся в стенки кастрюли, испортится, и если в этой кастрюле сварят другую пищу, есть ее будет разрешено, потому что вкус некошерного мяса, впитавшийся в нее, уже испорчен.
Подобно тому, если в Песах по ошибке в «квасной» кастрюле сварят пасхальную пищу, то, по мнению Шульхан арух и большинства других авторитетов, поскольку с момента, когда в этой кастрюле варили квасную пищу, прошло более двадцати четырех часов, пасхальная пища, сваренная в ней по ошибке, будет кошерна на Песах. А по ашкеназскому обычаю принято следовать более строгому толкованию закона, согласно которому, даже если вкус квасного испорчен, смесь все равно запрещена. Поэтому пищу, сваренную в «квасной» кастрюле спустя двадцать четыре часа, нельзя будет есть в Песах, несмотря на то, что вкус квасного, впитавшегося в стенки кастрюли, уже испорчен[6].
Также важно отметить: совершенно очевидно, что, по мнениям всех авторитетов, даже по прошествии двадцати четырех часов нельзя пользоваться посудой, впитавшей вкус запрещенной пищи. Этот запрет объясняется опасением мудрецов, что если люди станут пользоваться такой посудой по прошествии двадцати четырех часов, то они могут по ошибке использовать ее и раньше, что приведет к тому, что они будут есть запрещенную пищу, сваренную в ней. Разумеется, тот же самый закон относится и к Песаху. Если же человек нарушил это постановление мудрецов и спустя двадцать четыре часа преднамеренно воспользовался посудой, впитавшей вкус запрещенной пищи, то, по мнению большинства авторитетов, мудрецы налагают на него взыскание и запрещают есть эту пищу ему самому и тем, для кого она предназначалась (см. Мишна брура, 442, 1).
