Глава 07 — Шмини Ацерет

01. Шмини Ацерет – отдельный праздник

Праздничный день (йом тов) Шмини Ацерет считается, с одной стороны, продолжением Суккота, а с другой стороны – отдельным праздником. Первое слово его названия – шмини («восьмой») – указывает на то, что он рассматривается как продолжение семи дней праздника Суккот. В отношении заповеди восхождения в Храм и принесения праздничной жертвы всесожжения (олат реийя) и праздничной мирной жертвы (шальмей хагига) Шмини Ацерет тоже считается продолжением Суккота, поскольку тот, кто взошел в Храм и принес эти жертвы в Суккот, не обязан приносить их вновь в Шмини Ацерет; а если человек не успел принести эти жертвы в Суккот, то он может сделать это в Шмини Ацерет (см. Вавилонский Талмуд, трактат Рош ѓа-Шана, 4б).

Однако в отношении некоторых других заповедей Шмини Ацерет считается отдельным праздником. Во-первых, особые заповеди Суккота не распространяются на Шмини Ацерет – в этот день нет заповеди пребывать в сукке, возносить лулав и возливать воду на жертвенник во время принесения ежедневной жертвы тамид. Поэтому Шмини Ацерет имеет отдельное название, которое упоминается в молитвах этого дня, а также в кидуше и «Благословении после трапезы» (Биркат ѓа-мазон)^[1]. Во-вторых, общественные жертвы Суккота и Шмини Ацерет отличаются друг от друга: в каждый из дней Суккота в жертву приносят четырнадцать овец и двух баранов, а в Шмини Ацерет – семь овец и одного барана. Различие касается и числа приносимых в жертву быков. В каждый из семи дней Суккота в жертву приносят несколько быков: в первый день – тринадцать, во второй – двенадцать, и так каждый день на одного быка меньше, пока в седьмой день Суккота число жертвенных быков не достигает семи. И если бы день Шмини Ацерет считался прямым продолжением Суккота, то в него следовало бы принести в жертву шесть быков; однако из того, что на самом деле в Шмини Ацерет нам заповедано принести в жертву только одного быка, следует, что этот день является отдельным праздником (см. Бемидбар, 29:32-39).

И поскольку Шмини Ацерет считается во многих отношениях отдельным праздником, вечером этого дня во время праздничного кидуша произносят благословение «даровавший нам жизнь» (ше-ѓехеяну). Это означает, что благословение ше-ѓехеяну, которое мы произносим во время кидуша в первый вечер Суккота, не распространяется на Шмини Ацерет (см. трактат Сукка, 47б; Шульхан арух, 668, 1).

02. Значение и смысл Шмини Ацерет

Сказали наши мудрецы: семьдесят быков, которых приносят в жертву в праздник Суккот, соответствуют семидесяти народам мира, а единственный бык, которого приносят в жертву в Шмини Ацерет, соответствует единственному народу – Израилю. «В связи с этим можно рассказать притчу о царе из плоти и крови, который повелел своим слугам: «Приготовьте для меня большой пир». А в последний день пира повелел он своему возлюбленному другу: «Приготовь для меня небольшое пиршество, дабы я насладился трапезой вместе с тобой»» (Вавилонский Талмуд, трактат Сукка, 55б). В Мидраше (Бемидбар раба, 21, 24) говорится нечто похожее: «Притча о царе, который устроил семидневный пир и пригласил на него всех своих подданных. А когда эти семь дней закончились, сказал царь своему возлюбленному другу: «Мы уже исполнили свой долг по отношению ко всем подданным. Теперь же мы с тобой угостимся тем, что осталось: принеси же нам немного мяса, рыбы или овощей». Подобное сказал Святой, благословен Он, Израилю: «В день восьмой празднование да будет для вас» (Бемидбар, 29:35), угоститесь тем, что осталось для вас: один бык и один баран».

А в книге Зоѓар (ч. 3, разд. Эмор, 104, 2) говорится, что Шмини Ацерет принадлежит одному лишь Царю – в этот день он радуется Израилю, Своему возлюбленному народу. По этому поводу там приводится притча о царе, который пригласил во дворец гостей, и все придворные (то есть народ Израиля) принимали их с большим почетом. А когда гости разъехались, царь сказал придворным: «До сих пор мы с вами посвящали все силы приему гостей (то есть ежедневно приносили в жертву быков ради всех народов мира). Теперь же только я да вы будем праздновать целый день!». Вот почему в Торе сказано: «В день восьмой празднование да будет для вас». Для вас – потому, что в этот день вы приносите жертвы только для самих себя.

«Услышав это, Израиль стал восхвалять Святого, благословен Он, провозглашая: «Это день, сотворенный Господом, будем ликовать и радоваться ему» (Теѓилим, 118:24). Сказал рабби Абин: не знаем мы, чему или кому нам радоваться, – этому дню или Святому, благословен Он? Ответил на этот вопрос царь Шломо (Шир ѓа-ширим, 1:4): «Возликуем и возрадуемся Тебе» – Тебе и Торе Твоей, Тебе и Избавлению Твоему» (Мидраш Ялкут Шимони, разд. Пинхас, 782).

В том и заключается особый смысл Шмини Ацерет: в этот день нет каких-либо особых заповедей, помимо заповеди радоваться Всевышнему, Его Торе и Избавлению, которое Он ниспосылает нам.

03. Смысл понятия ацерет

Слово ацерет (עצרת) – однокоренное со словом ацара (עצרה, «собрание», «праздник»). В Шмини Ацерет народ Израиля собирается вместе, чтобы подвести итог завершившейся череде праздников. Это своего рода церемония «прощания» с праздниками прошедшего года. Началом праздничного цикла является Песах – время Исхода из Египта; за ним следует Шавуот – день дарования Торы; далее – Рош ѓа-Шана и Йом Кипур, дни покаяния и искупления грехов, когда Всевышний вспоминает нас к добру; а заключает этот цикл Суккот – праздник урожая, когда мы собираем весь урожай завершившегося года, как материальный, так и духовный, исполнившись при этом великой радости, и благодаря этому радость и благословение распространяются по всему миру. А в самом конце цикла праздников наступает Шмини Ацерет, и мы вновь собираемся все вместе, чтобы «попрощаться» с праздниками. «В связи с этим можно рассказать притчу о царе, который пригласил своих сыновей на пир, сообщив им заранее, сколько дней пир продлится. А когда настало время прощаться, царь сказал сыновьям: «Дети мои, пожалуйста, останьтесь со мною еще один день, тяжко мне расставаться с вами»» (комментарий Раши к Ваикра, 23:36).

С этой точки зрения, в Шмини Ацерет подобает радоваться даже больше, чем во все другие праздники. Ведь в этот день, который завершает череду праздников и является ее апогеем, мы максимально возвышаемся и стоим ближе всего к Всевышнему. На этом духовном уровне радость от того, что мы являемся сынами и дочерьми Всевышнего, уже не связана с какой-либо конкретной заповедью – например, заповедью сукки или лулава. В ее основе лежит само наше существование как избранного народа. Виленский Гаон тоже говорил, что в Шмини Ацерет мы должны просто радоваться Всевышнему, о чем в Торе (Дварим, 16:15) сказано: «И будешь ты просто радоваться». Рассказывают, что в Суккот Виленский Гаон пребывал в великой радости, но в Шмини Ацерет его радость была еще больше. Ведь, согласно учению Каббалы, Шмини Ацерет – самый радостный день в году (см. Маасе рав, 233).

И во время этого прощального собрания, когда мы наиболее тесно приникаем к Всевышнему, нам ниспосылается возможность вобрать в себя и навеки сохранить в душе весь Божественный свет, которого мы удостоились за прошедший год. Благодаря этому мы сможем продолжить наше духовное восхождение и в новом году. В отличие от седьмого дня Песаха, о котором сказано (Дварим, 16:8): «А в день седьмой праздник Господу, Богу твоему», и это означает, что свет, полученный нами в дни Песаха, мы возвращаем Всевышнему, чтобы Он хранил его для нас, так как мы еще не способны и не достойны хранить его в наших душах, – в Шмини Ацерет, когда годичный цикл праздников завершился, мы достигаем такой духовной ступени, на которой сможем навеки сохранить в своих душах свет и добро, ниспосланные нам в течение всего года. Вот почему об этом дне сказано (Бемидбар, 29:35): «В день восьмой празднование да будет для вас» (см. «Жемчужины Ѓалахи», Праздники, упомянутые в Торе, гл. 13, п. 6, где объясняется, почему Шавуот тоже называется Ацерет).

Для этого особенно подходит восьмой день. Число семь олицетворяет собой материальный мир, который был создан за семь дней. Все в материальном мире имеет начало и конец. А для того, чтобы навеки сохранить в душе Божественный свет, раскрывающийся в нашем мире, нужно подняться на следующую ступень святости, преобладающую над временем и над законами природы, и эту ступень символизирует число восемь. Лишь пребывая на этой, восьмой ступени, можно принести исправление в мир. Поэтому обрезание нам заповедано совершать на восьмой день после рождения младенца, ведь, как известно, заповедь обрезания призвана исправить материальный мир, она – вечная и непреходящая, превыше времени и законов природы. Тора тоже была дарована нам «на восьмой день» – после того, как мы отсчитали семь полных недель. Вот почему Шмини Ацерет больше всех других дней подходит для празднества Симхат Тора («Радость Торы»; см. Маѓараль, Тиферет Исраэль, 2).

04. Просьба о дожде  

Благодаря дождю, который обеспечивает мир водой, все живое на земле – растения, животные и человек, – может существовать. Поэтому нам следует благодарить Всевышнего за дождь и просить Его ниспослать нам зимой благословенные дожди. Вот почему мудрецы постановили, чтобы зимой в молитве амида, во втором ее благословении, мы восхваляли Всевышнего за то, что Он «поднимает ветер и ниспосылает дождь», а в девятом благословении – просили Его, чтобы Он послал нам «благодатные росу и дождь».

И хотя, с точки зрения климатических условий, упоминать дождь и просить о нем следовало бы с самого начала праздника Суккот, ведь именно в это время в Земле Израиля начинается сезон дождей, – тем не менее, дождь в Суккот считается знаком проклятия, а не благословения, так как он мешает нам исполнять заповедь пребывания в сукке. Поэтому мудрецы постановили, что начинать чтение просьбы о дожде нужно только после Суккота.

Согласно постановлению мудрецов, впервые в году мы упоминаем дождь в молитве мусаф в праздник Шмини Ацерет, поскольку в это время вся община находится в синагоге, и староста (габай) может провозгласить перед молящимися, что сегодня в молитве амида начинают упоминать дождь. На вечернюю службу Шмини Ацерет приходили не все члены общины, а во время утренней службы напомнить общине перед молитвой амида про упоминание о дожде невозможно, так как к амиде нужно приступить сразу же после благословения Гааль Исраэль («Избавитель Израиля»), и нельзя делать в этом месте перерыв (см. Бейт Йосеф и Шульхан арух, 114, 1-2).

В Шмини Ацерет, вместе с первым упоминанием о дожде, мы читаем также особую молитву, в которой просим Всевышнего удостоить нас благодатных дождей в наступившем году. Перед чтением этой молитвы принято открывать ковчег со свитками Торы, а саму молитву следует читать очень сосредоточенно, взывая к Всевышнему из самой глубины души. Согласно ашкензаскому обычаю, эта молитва приравнивается по важности к молитвам Дней трепета, поэтому кантор надевает белый халат (китл), как в Рош ѓа-Шана и Йом Кипур, и читает молитву о дожде с особым напевом, напоминающим молитвенный напев Дней трепета.

По обычаю сефардских и некоторых ашкеназских общин, молитву о дожде читают перед мусафом, а по обычаю большинства ашкеназских общин – во время мусафа, при повторении кантором молитвы амида, вместе с упоминанием о дожде. Согласно этому обычаю, перед тем как молящиеся приступают к чтению личной амиды, староста синагоги провозглашает: «Поднимает ветер и ниспосылает дождь» (Машив ѓа-руах у-морид ѓа-гешем). Это напоминает молящимся о том, что, хотя они еще не прочли молитву о дожде, они должны упомянуть дождь во время личной амиды мусафа.

Можно было бы предположить, что просьбу о дожде следует читать уже начиная с вечерней службы на исходе Шмини Ацерет. Однако мудрецы позаботились о паломниках из отдаленных областей и отложили начало чтения этой просьбы на пятнадцать дней, на вечер седьмого хешвана, чтобы самые последние паломники, живущие на берегах реки Прат, успели добраться домой и по пути не вымокли под дождем (см. Шульхан арух, 117, 1). В наши дни этот древний обычай сохраняется, напоминая нам о временах Храма.

Если молящийся забыл упомянуть дождь во время молитвы мусаф в Шмини Ацерет или последующих молитв, но произнес слова «ниспосылает росу», то он не должен читать молитву амида заново. А если, начиная с вечера седьмого хешвана, он забыл прочесть просьбу о дожде, то должен восполнить эту просьбу в конце молитвы амида, в благословении «внемлющий молитве» (шомеа тфила). Если же он забыл и об этом, то ему следует возвратиться к началу «благословения лет» (биркат ѓа-шаним), а если он уже закончил читать амиду, то должен прочесть ее заново (см. «Жемчужины Ѓалахи», Молитва, гл. 18, п.п. 4-5).

Наши мудрецы сравнивают Тору с водой: «Как вода существует вечно, так и слова Торы живут вечно» (см. Сифрей, разд. Экев, 48). Вода дает жизнь телу, а Тора – душе. Поэтому, когда мы читаем просьбу о дожде, мы должны иметь в виду и духовную «воду», прося Всевышнего о том, чтобы наступивший год был благословенен изучением Торы.

За пределами Земли Израиля, где празднуют второй йом тов, дождь тоже начинают упоминать в Шмини Ацерет. А во второй йом тов, который в диаспоре называется Симхат Тора, завершают годичный цикл чтения Торы.

05. Завершение годичного цикла чтения Торы

Во всех еврейских общинах каждую субботу читают один раздел Торы, называемый «недельный раздел» (парашат шавуа). В Шмини Ацерет завершается годичный цикл чтения Торы, поэтому в Земле Израиля этот день называется также Симхат Тора («Радость Торы»). Для того чтобы прочесть за год всю Тору, в четыре субботы в течение года читают по два недельных раздела, а в високосный год, состоящий из тринадцати, а не из двенадцати месяцев, каждую субботу читают по одному разделу^[2].

Несмотря на то, что во все другие праздники (йом тов) к Торе вызывают пятерых молящихся, в этот день недельный раздел делят не на пять, а на семь частей, и, соответственно, к Торе вызывают семерых молящихся. Более того, в этот день принято, в честь завершения годичного цикла, чтобы к Торе восходили все молящиеся. Ради этого первые пять частей недельного раздела читают вновь и вновь, пока к Торе не пригласят всех присутствующих, кроме оставшихся четверых, которые взойдут к Торе позднее: двоих вызовут для чтения двух последних частей недельного раздела, третьего – для чтения раздела Берешит, а четвертого – для чтения отрывка мафтир.

Изначально (лехатхила), каждый раз, когда чтение пяти первых частей недельного раздела повторяется, должен соблюдаться обычный порядок восхождений: первым восходит к Торе коѓен, затем – левит, а за ними – трое исраэлитов. А если нужно пригласить Торе дополнительных коѓенов и левитов, то они могут получить также третье и четвертое восхождения. При этом, если возможно, их следует приглашать в одном и том же порядке: чтобы четвертым восходил коѓен, а пятым – левит (см. Мишна брура, 135, 37). Если в миньяне много коѓенов и мало левитов, то при каждом повторении недельного раздела можно первым приглашать к Торе коѓена, а вторым – исраэлита. А если все коѓены и левиты уже взошли к Торе, то все пять восхождений нужно отдать исраэлитам.

Если в миньяне очень много молящихся, то во время чтения Торы принято делить его на несколько небольших миньянов, чтобы сократить время восхождений к Торе. А перед заключительными восхождениями миньян вновь объединяется.

В Симхат Тора к Торе вызывают даже детей, еще не достигших возраста бар мицвы. Согласно общепринятому обычаю, личное восхождение получает каждый присутствующий в синагоге мальчик, который умеет произносить благословение перед чтением Торы и читать Тору шепотом вместе с чтецом. А дети, которые еще этого не умеют, восходят к Торе вместе с одним из уважаемых членов общины. Это восхождение называется «восхождением всех отроков». Взрослый произносит благословение медленно и громко, а дети повторяют каждое его слово. Это восхождение является предпоследним; чтение Торы во время него начинается со слова меона (מענה, «прибежище») из стиха: «Прибежище – Бог древний» (Дварим, 33:27), поэтому тот, кого вызывают к Торе во время этого восхождения, называется хатан меона.

Обычай приглашать к Торе всех молящихся показывает, что свою долю в Торе имеет каждый еврей – старый и молодой, ученый и простолюдин.

06. Хатан Тора

В Симхат Тора четыре восхождения к Торе имеют особое значение. Но самым важным считается восхождение, во время которого завершают годичный цикл чтения Торы. Молящийся, который восходит к Торе для чтения заключительного отрывка, получает звание хатан Тора.

Восхождение, предшествующее этому, тоже наделено особым смыслом, так как во время него приглашенный произносит благословение вместе со всеми детьми, присутствующими в синагоге. Он зовется хатан меона, по первому слову читаемого отрывка. А само восхождение называется «восхождением всех отроков».

Сразу по завершении годичного цикла чтения Торы на биму кладут другой свиток, по которому читают главу Берешит, для чего вызывают еще одного молящегося. Это восхождение считается величайшей честью. Тот, кто ее удостаивается, называется хатан Берешит. Чтение главы Берешит символизирует нашу преданность Торе: мы только что завершили годичный цикл чтения, но, не медля ни минуты, начинаем новый цикл, так как не хотим расставаться с Торой ни на миг (см. Мишна брура, 668, 10).

После того как к Торе взошел хатан Берешит, на биму приносят третий свиток, к которому восходит мафтир (последний из восходящих). Во время этого восхождения читают отрывок из недельного раздела Пинхас о праздничных жертвоприношениях Шмини Ацерет (см. Шульхан арух, 668, 2).

В качестве ѓафтары читают первую главу книги Йеѓошуа. Ведь заповеди Торы следует исполнять в Земле Израиля, поэтому, завершив годичный цикл чтения Торы, мы обращаемся к книге Йеѓошуа, в которой рассказывается о том, как сыны Израиля завоевали эту землю. Наши мудрецы говорят: «Книга Йеѓошуа славит Землю Израиля» (Вавилонский Талмуд, трактат Недарим, 22б). Другая причина заключается в том, что в начале этой книги Йеѓошуа бин Нун говорит народу о великой ценности Торы: «Только тверд будь и очень мужествен, чтобы бережно соблюдать Тору всю, которую завещал тебе Моше, раб Мой; не уклоняйся от нее ни вправо, ни влево, дабы преуспевал ты везде, куда ни пойдешь. Да не отходит эта книга Торы от уст твоих, и размышляй о ней днем и ночью» (1:7-8). Кроме того, согласно указанию мудрецов, после изучения Торы следует приступить к изучению Книг пророков.

Во многих общинах принято «продавать» упомянутые четыре восхождения, то есть отдавать их тем, кто пожертвует значительные суммы на синагогу, а также для нужд людей, посвятивших жизнь изучению Торы. В других местах чести этих четырех восхождений удостаиваются люди, обладающие глубокими знаниями Торы, или руководители общины. Но если этот вопрос может вызвать раздоры, поскольку трудно решить, кто больше других достоин подобной чести, то лучше «продать» восхождения тем, кто готов пожертвовать ради этого наиболее крупные суммы. При этом желательно, чтобы человек, который «приобрел» честь восхождения, обладал также глубокими знаниями Торы или был одним из глав общины (так пишут Кнесет ѓа-гдола и Бикурей Яаков, 669, 3). А в некоторых общинах состоятельные люди, которые «приобрели» честь восхождения, передают ее раввинам или другим уважаемым членам общины, тем самым удваивая свою заслугу: они жертвуют на благотворительность значительную сумму и выражают почтение к знатокам Торы.

Кроме того, существует обычай, согласно которому каждый молящийся, способный пожертвовать какую-либо сумму на благотворительность, во время восхождения к Торе в Симхат Тора берет на себя обязательство сделать пожертвование для нужд синагоги или изучающих Тору (см. Мишна брура, 669, 7).

Если человек уже взошел к Торе вместе с другими молящимися, а затем ему предоставили честь одного из четырех упомянутых восхождений – хатан Тора, хатан меона, хатан Берешит или мафтир, – то ему разрешено взойти к Торе еще раз; при этом нет опасения, что благословение, которое он произнесет, будет считаться напрасным. Но если человек удостоился восхождения как хатан Тора, он не может сразу после этого получить восхождение как хатан Берешит, поскольку это будет считаться неуважением к первому свитку Торы, ведь со стороны может показаться, что этот человек взошел к Торе повторно, так как опасался, что первый свиток был некошерным (так пишут Элия раба; При мегадим; Бикурей Яаков, 669, 4; Мишна брура, 2). Восхождения хатан Тора и хатан Берешит разрешено отдавать коѓену или левиту (так пишут Маѓариль и Бикурей Яаков, 669, 4).

Согласно ашкеназскому обычаю, во время вечерней службы в Симхат Тора, после исполнения обряда ѓакафот (обходов вокруг бимы), вызывают к Торе троих молящихся и читают отрывки из раздела Ве-зот ѓа-браха. При этом вызванные к чтению Торы произносят соответствующие благословения – перед чтением и после него (см. Мишна брура, 669, 15).

07. Обычаи, связанные с обрядом ѓакафот

В Симхат Тора принято совершать в синагоге семь обходов вокруг бимы (ѓакафот) во время вечерней службы и семь – во время утренней службы. Ѓакафот намекают на «окружающий свет» (ор макиф) – Божественный свет, который окружает все миры и творения. Этот свет возвышает людей и дает им стимул к духовному развитию, однако он настолько высок, что, в силу ограниченности нашего разума, мы не способны его постичь (см. выше, гл. 1, п. 7; гл. 5, п. 9). Тора, которую мы изучили и постигли в течение всего года, соответствует понятию «внутренний свет» (ор пними). Этот свет усваивается нашим разумом и «укладывается» в него, и благодаря этому, когда мы завершаем годичный цикл чтения Торы, мы становимся способны вобрать в себя малую толику «окружающего света», исходящего от Торы. И наша радость в Симхат Тора способствует этому в величайшей степени.

Перед началом ѓакафот из ковчега вынимают все свитки Торы, в том числе и те, что стали некошерными и непригодны для публичного чтения. По ашкеназскому обычаю, молящиеся берут все свитки и пляшут с ними в руках в течение всех ѓакафот, а если в синагоге свитков больше, чем молящиеся могут держать в руках, то из ковчега достают столько свитков, сколько они способны нести в руках. А по сефардскому обычаю, в течение ѓакафот большую часть времени свитки Торы лежат на биме, и только один человек берет в руки один свиток, а все остальные молящиеся пляшут вокруг него. Существует также обычай Аризаля, согласно которому во время каждой из семи ѓакафот берут в руки другой свиток Торы и пляшут с ним (см. Бен иш хай, Ве-зот ѓа-браха, 17). Все перечисленные обычаи подходят для исполнения обряда ѓакафот.

Для того чтобы исполнить обычай ѓакафот, достаточно обойти биму семь раз, но ради исполнения заповеди радости и почтения к Торе – главной заповеди этого дня, – следует умножить веселье и пляски как можно больше. При этом необязательно, чтобы все пляски происходили только во время ѓакафот. При совершении ѓакафот поют особые литургические гимны (пиюты), в каждой общине – свои, но это не является необходимым условием исполнения обряда ѓакафот.

Вечером ѓакафот совершают по окончании вечерней молитвы. А в отношении дневных ѓакафот существует несколько обычаев: в одних общинах их принято совершать после молитвы мусаф, в других – после чтения Торы (так пишет Хида в Ле-Давид эмет, конец п. 26), но чаще всего ѓакафот совершают между молитвой амида утренней службы и чтением Торы.

Во многих общинах принято делать кидуш во время ѓакафот. Молящиеся пьют вино и чуть хмелеют, но при этом следует строго следить за тем, чтобы не опьянеть. Кроме того, необходимо, чтобы до молитв мусаф и минха хмель рассеялся, так как хмельному или пьяному запрещено читать амиду (см. Шульхан арух, 99, 1; «Жемчужины Ѓалахи», Молитва, гл. 5, п. 11). А хмельному коѓену запрещено благословлять народ (см. Шульхан арух, 128, 38).

Изначально (лехатхила) необходимо, чтобы все, кто присутствует в синагоге, стояли, пока молящиеся обходят биму и пляшут со свитками Торы. Но если кому-то трудно стоять, этот человек может сесть и вставать только в начале каждого нового круга^[3].

Со времен Аризаля существует каббалистический обычай совершать дополнительные ѓакафот на исходе Шмини Ацерет; их называют ѓакафот шнийот («вторые ѓакафот»). Их тоже совершают в честь Торы, поэтому этот обычай несет в себе оттенок исполнения заповеди. Рав Авраѓам-Ицхак Кук, благословенна память праведника, указал играть во время «вторых ѓакафот» на музыкальных инструментах, чтобы было ясно, что йом тов уже закончился, и со стороны не казалось, что в Земле Израиля, как в общинах диаспоры, празднуют второй йом тов (см. Орах мишпат, 142).

08. Насколько велика радость Симхат Тора

День Симхат Тора принято посвящать радости и веселью, ведь в году нет более радостного праздника, чем этот. Мудрецы говорят, что царь Шломо, удостоившись великой мудрости, вознес в Храме жертвы всесожжения и мирные жертвы, а затем устроил огромный пир для всех своих подданных. Из этого следует, что «в честь завершения чтения Торы устраивают праздничную трапезу» (см. Мидраш Шир ѓа-ширим раба, 1, 9).

Абайе, один из величайших амораев^[4], говорил, что каждый раз, когда кто-либо из его учеников заканчивал изучение талмудического трактата, он устраивал для всех мудрецов пир и празднество (см. трактат Шабат, 118б). Поэтому в Симхат Тора тоже устраивают праздничную трапезу, а во многих общинах принято, чтобы хатан Тора и хатан Берешит приглашали всю общину на кидуш или покупали вино для трапезы.

Радость Симхат Тора имеет столь огромное значение, что, несмотря на запрет мудрецов танцевать и хлопать в ладоши в субботу и йом тов, чтобы из-за этого кто-нибудь в конце концов не стал по ошибке чинить музыкальные инструменты (см. трактат Бейца, 36б; Шульхан арух, 339, 3), – гаоны постановили, что в честь Симхат Тора разрешено танцевать и хлопать в ладоши. В последние столетия, когда главы хасидского движения стали говорить о величайшем значении радости и о том, как она нам необходима, многие стали придерживаться в этом вопросе менее строгого толкования закона также и в обычные субботы (см. «Жемчужины Ѓалахи», Шабат, гл. 22, п. 18)^[5].

Согласно общепринятому обычаю, в Симхат Тора женщины и дети тоже приходят в синагогу. Мудрецы говорят, что этим радость Симхат Тора напоминает заповедь Ѓакѓель, которую народ Израиля исполнял в Суккот на исходе года шмиты. Подобно тому как ради исполнения этой заповеди весь народ собирался в Храме, чтобы послушать чтение Торы, он собирается в синагогах в день Симхат Тора.

Многие выдающиеся мудрецы и раввины плясали в Симхат Тора до полного изнеможения. Рассказывают (см. Маасе рав, 233), что Виленский Гаон «очень радовался в Суккот, но еще больше – в Шмини Ацерет, ибо, согласно учению Каббалы, это самый радостный праздник в году (…) Он шествовал со свитком Торы в руках торжественно, в величайшей радости, и мудрость сияла в глазах его, подобно яркому пламени. Он хлопал в ладоши, плясал и пел изо всех сил, бережно неся на плече свиток Торы, и повторял за ведущими слова хвалебных гимнов» (см. также «Расширенные объяснения»).

Некоторые мудрецы и уважаемые люди мало думают о собственном достоинстве во время плясок в Симхат Тора, – как не думал о нем царь Давид, когда, надев свое самое красивое одеяние, расшитое золотом, плясал и пел перед Ковчегом Завета во время перенесения его в Иерусалим. Во время плясок Давид подпрыгивал, и подол его одеяния приоткрывал ноги, а золотые пластинки, которыми было обшито это роскошное одеяние, дрожали и позванивали (см. Мидраш Бемидбар раба, 4, 20). Увидев все это, его жена Михаль, дочь царя Шауля, исполнилась в сердце презрения к нему, а когда он вернулся домой, вышла ему навстречу и обратилась к нему со словами укора – за то, что он, по ее мнению, унизил свое царское достоинство, ведя себя словно простолюдин и выставляясь напоказ перед своими рабами и рабынями. Ответил ей Давид: не в свою честь я плясал, а в честь «Господа, Который предпочел меня отцу твоему и всему дому его, поставив меня вождем народа Господня, Израиля. Буду веселиться я пред Господом. И я еще больше унижу себя и стану еще ничтожнее в глазах своих, а пред рабынями, о которых ты говорила, – пред ними я буду славен» (Шмуэль 2, 6:21-22).

Говорят наши мудрецы: каждому, кто изо всех сил пляшет и радуется в Симхат Тора, обещано, что его потомство всегда будет хранить преданность Торе (так пишет рабби Исраэль Альгази в Шальмей хагига, 294, 2). А некоторые авторитеты утверждают, что молитвы, не взошедшие к Господу в течение всего года и даже в Дни трепета, поскольку они имеют какой-либо ущерб, возносятся на Небеса во время плясок в Симхат Тора. Рассказывают, что глубочайшие тайны Торы раскрылись перед святым Аризалем именно благодаря безграничной радости, которую он выражал в Симхат Тора (см. Мишна брура, 669, 11).