Заповедь заселения Земли Израиля столь драгоценна, что награды за ее исполнение удостаиваются даже грешники. Сказано в Тана де-бей Элияѓу (Элияѓу раба, гл. 9): «Как-то раз сидел я в Большом доме учения, что в Иерусалиме, перед мудрецами. Спросил я у них: чем отличился царь Омри? Никто из царей, правивших до него, не усадил своих сыновей на престол после себя, а Омри усадил на престол троих потомков! Ответили мне мудрецы: не знаем мы [ответа на этот вопрос]. Сказал я им: господа мои, Омри удостоился чести усадить на престол троих потомков, ибо воздвиг в Земле Израиля большой город».
Смысл этого изречения таков: хотя царь Омри грешил пред Господом более, нежели все цари, правившие до него (см. Млахим 1, 16:25), заповедь заселения Земли Израиля, исполненная им, была вменена в заслугу ему и его потомству, и потому он удостоился чести, которой не был удостоен ни один царь Израиля до него: усадить на престол троих потомков, – несмотря на то, что при строительстве упомянутого города Омри руководствовался не святым стремлением исполнить заповедь заселения Земли Израиля, а личными соображениями укрепления своей власти. Вот как сам Омри объяснил свои намерения: «Как у царей Иудеи есть Иерусалим, так у царей Израиля будет Шомрон». На основе этого становится ясно, сколь ценна заповедь заселения Земли Израиля: несмотря на то, что намерения царя Омри не отличались чистотой, он удостоился чести усадить на престол троих потомков (сына Ахава, затем – Ахзияѓу, сына Ахава, а затем – Йорама, сына Ахава), потому что на деле исполнил эту заповедь.
Заповедь заселения Земли Израиля связана с единством в народе. В дни правления Ахава был заключен мир между Иудейским и Израильским царствами, Йеѓорам бен Йеѓошафат, царь Иудеи, женился на дочери Ахава, и цари Иудеи и Израиля вместе воевали с врагами (см. там же, гл. 22). Наши мудрецы говорят, что хотя поколение Ахава служило идолам, оно одерживало многочисленные победы над врагами, потому что евреи в этом поколении не совершали греха злоязычия (лашон ѓа-ра); а поколение Шауля отличилось в изучении Торы, однако в войнах они терпели поражение, поскольку нарушали запрет злоязычия (см. Мидраш Дварим раба, 5:10; Иерусалимский Талмуд, трактат Пеа, 1:1). А в Сифрей (Бемидбар, 42) сказано: «Как важен мир! Ведь даже если народ Израиля поклоняется идолам, но в его среде царит мир, Всевышний как бы говорит: Сатану не позволено их трогать. Об этом сказано (Ѓошеа, 4:17): «Привязан к идолам Эфраим – оставь его!» Но если в народе царит раздор, о нем говорится (там же, 10:2): «Разделено сердце их – будут они теперь осуждены»».
В источниках мы также находим свидетельства о том, что Ахав питал уважение к Торе. Несмотря на то, что он был великим грешником и нарушил все заповеди Торы[5], он все же был исполнен национального чувства, заставлявшего его уважать Тору. Мудрецы рассказывают, что когда Бен Ѓадар, царь Арама, осадил Шомрон и потребовал у Ахава золото и серебро, а также женщин и детей, Ахав, полагая, что у него нет ни малейших шансов на победу, сдался и согласился отдать арамскому царю все свое имущество. Но Бен Ѓадар продолжал требовать, чтобы Ахав отдал ему и то, чем тот дорожил как зеницей ока, и мудрецы объясняют (в трактате Санѓедрин, 102б), что арамский царь имел в виду свиток Торы. Ахав наотрез отказался. Национальное достоинство, выражавшееся в почтении к Торе, было так дорого Ахаву, что он предпочел вступить в безнадежную войну, нежели уронить честь еврейского народа, отдав врагу свиток Торы. А поскольку речь шла о судьбоносном решении, которое могло привести к гибели множества людей, Ахав не хотел принимать его самостоятельно и обратился за советом к старейшинам, и те поддержали его в намерении не сдаваться и не ронять национальное достоинство. Пришел пророк и от Имени Господа дал Ахаву советы, как одолеть врага. Сыны Израиля выступили против арамского войска и нанесли ему сокрушительный удар. После этого пророк предупредил Ахава от Имени Господа, что в следующем году царь Арама вновь выступит против Израиля. Ахав тщательно подготовился к этой войне, и Израиль одержал еще одну победу над Арамом (см. Млахим 1, гл. 20, ст. 1-30).
