Жемчужины Ѓалахи פניני הלכה

06. Центральная идея Агады

Для того чтобы понять глубокий смысл, заложенный в Пасхальной Агаде и истории Исхода из Египта, нужно вникнуть в вопрос умного сына и в ответ, который дает ему Тора. Ведь он – лучший из сыновей, и мы обращаемся к Всевышнему в молитве и просим, чтобы все наши сыновья достигли этого уровня.

Умный сын формулирует свой вопрос очень подробно: «Когда спросит тебя сын твой в будущем, говоря: «Что это за откровения и уставы и законы, которые заповедал вам Господь, Бог ваш?»…» (Дварим, 6:20). Отвечая ему, Тора говорит сначала об Исходе из Египта, а затем расширяет свое объяснение, переходя к особой миссии еврейского народа, которая заключается в том, чтобы войти в Землю Израиля, служить Всевышнему и исполнять Его заповеди, за что народ удостоится Божественного блага. Вот как говорится об этом в Торе (там же, ст. 21-25): «…то скажи сыну твоему: «Рабами были мы у фараона в Египте, и вывел нас Господь из Египта рукою крепкою, и явил Господь знамения и чудеса великие и гибельные в Египте над фараоном и над всем домом его пред глазами нашими. А нас вывел Он оттуда, чтобы ввести нас, чтобы дать нам землю, о которой клялся Он отцам нашим. И заповедал нам Господь исполнять все уставы эти, чтобы бояться Господа, Бога нашего, дабы хорошо было нам во все дни, чтобы оставить нас жить, как ныне. И в праведность зачтется нам, если будем верно исполнять все эти заповеди пред Господом, Богом нашим, как Он заповедал нам»». Из этого следует, что главное назначение Пасхального Седера – в том, чтобы наши сыновья и дочери, выслушав историю Исхода, прониклись горячим и искренним стремлением быть причастными к еврейскому народу, заселять Землю Обетованную и, приникнув к Господу, исполнять Его заповеди.

Для того чтобы мы могли донести до умного сына всю историю Исхода, не упуская ни единой значимой подробности, мужи Великого собрания, жившие в начале эпохи Второго Храма, составили текст Пасхальной Агады. Величайшие мудрецы последующих поколений – танаи, амораи и гаоны[4] – прибавляли к ней дополнительные отрывки, связанные с заповедями Пасхального Седера. Около восьмисот лет назад всеми еврейскими общинами мира был принят окончательный текст Агады, в основу которого легла версия рава Амрама Гаона.

Таким образом, текст Пасхальной Агады представляет собой полный и всеобъемлющий рассказ об Исходе из Египта, и каждый, кто читает Агаду в пасхальную ночь, упоминает все важнейшие аспекты Исхода. И все же, если человек приводит расширенные толкования Агады и истории Исхода, углубляется в идеи и законы, связанные с Песахом, он достоин за это хвалы[5].


[4]. Танаи – титул законоучителей в Земле Израиля в 1-2 в.в. н.э., начиная с периода деятельности Ѓилеля и до конца периода составления Мишны.

Амораи – мудрецы, создатели Гемары, действовавшие в период после составления Мишны в начале 3 в. н.э. вплоть до конца 5 в. н.э.

Гаоны – официальный титул глав иешив Суры и Пумбедиты в Вавилонии. С конца 6 в. и до середины 11 в. (так называемый период гаоната) гаоны считались у евреев высшим авторитетом в толковании Талмуда и применении его принципов при решении вопросов повседневной жизни (прим. пер.).

[5]. Следовательно, весь текст Агады можно рассматривать как ответ умному сыну. И хотя сама Агада приводит очень лаконичный ответ: «Объясни ему, что после афикомана ничего более не едят», имеется в виду, что его нужно научить всей Агаде и всем законам пасхальной ночи, вплоть до самого последнего: что после афикомана ничего более не едят. В этом ответе также подчеркивается, как мила нашему сердцу заповедь Пасхального Седера: по окончании Седера, после того как мы съедаем афикоман, мы до утра не хотим больше ничего есть, чтобы как можно дольше ощущать вкус мацы. Можно также сказать, что умный сын иногда склонен увлекаться полемическими рассуждениями и углубляться в вопросы второстепенной важности, а во время Седера наша задача – глубоко изучить не что иное как законы и смысл пасхальной ночи, поэтому мы как бы намекаем ему: «После афикомана ничего не ешь», то есть сконцентрируйся на главном, не отвлекайся на рассуждения по второстепенным вопросам.

Раньше существовал обычай перед чтением Агады произносить благословение: «…заповедавший нам рассказывать об Исходе из Египта», однако в наше время это не принято. У этого есть несколько объяснений. Некоторые авторитеты говорят, что той же цели служит благословение «Истинно и верно» (эмет ве-эмуна) после чтения Шма Исраэль во время вечерней праздничной молитвы. Так считает, например, Меири. Другое мнение гласит, что достаточно того благословения, которое мы произносим во время кидуша в начале Седера. Этого мнения придерживается рабейну Йерухам. Согласно третьему мнению, перед чтением Агады вообще не надо произносить благословение, потому что главными на Седере являются заповеди, связанные с едой, и в процессе их исполнения мы отвечаем на заданные детьми вопросы. Поэтому необходимы только те благословения, которые мы произносим, прежде чем съесть мацу и горькую зелень (так написано в респонсах Роша, 24, 2). А некоторые авторитеты говорят, что заповедь рассказывать об Исходе мы исполняем главным образом благодаря тому, что этот рассказ проникает к нам в душу, а перед исполнением заповеди такого рода не нужно произносить благословение (так пишет Маѓараль в книге Гвурот Ѓашем, гл. 62). Есть также мнение (его придерживается, в частности, Шиболей ѓа-лекет), что упомянутой цели служит благословение, которое мы произносим после чтения Агады («…Который вызволил нас и наших предков из Египта»). А некоторые авторитеты добавляют, что поскольку после чтения Агады мы произносим благословение «…Который вызволил нас», нет необходимости произносить благословение и перед ней, подобно тому, как мы не произносим благословение перед чтением Биркат ѓа-мазон.

Параграфы в главе

Главы в книге

Заказ ать сейчас
Заказ ать сейчас