До Шестидневной войны, когда исторический центр Иерусалима находился под властью Иордании, существовала заповедь делать разрыв на одежде при виде Старого города и Храмовой горы. Однако после Шестидневной войны, когда мы, милостью Божьей, удостоились освободить весь Иерусалим, вновь возник вопрос, считается ли Иерусалим разрушенным и сегодня и следует ли надрывать одежду при виде него.
Рав Авигдор Невенцаль, главный раввин Старого города, передал мне от имени рава Шломо-Залмана Ойербаха, благословенна память праведника, что хотя с момента основания Государства Израиль не нужно делать разрыв на одежде при виде городов Иудеи, находящихся под еврейской властью, при виде Иерусалима следует надрывать одежду и после Шестидневной войны, поскольку святость Иерусалима в отношении второй десятины (маасер шени) и некоторых видов жертвоприношений (так называемых «малых святынь»)[5] еще не проявилась (и так написано в Минхат Шломо, 1, 73).
Однако наш учитель рав Цви-Йеѓуда Кук, благословенна память праведника, часто подчеркивал, что после Шестидневной войны закон изменился. Ведь, согласно постановлению Бейт Йосефа, все зависит от того, кому принадлежит власть, и поскольку мы освободили Иерусалим от власти других народов, при виде этого города больше не нужно надрывать одежду. Более того, если в наше время человек надрывает одежду при виде Иерусалима, это можно посчитать некоторой неблагодарностью по отношению к Господу, Который милостью Своей удостоил нас возвратиться в Святой город, а мы этого не замечаем и продолжаем вести себя так, словно ничего не случилось.
Рав Шломо Горен (верховный раввин Израиля в 1973-1983 гг.) и рав Авраѓам Шапиро (верховный раввин Израиля в 1983-1993 гг.) тоже постановили, что в наши дни не следует надрывать одежду при виде Иерусалима, поскольку он находится под нашей властью. Что же касается места, где стоял Храм, то они постановили, что при виде него и сегодня следует делать разрыв на одежде.
Особенно теперь, когда арабы оскверняют святость Храмовой горы, хозяйничают на ней и устраивают там демонстрации ненависти против нас, а Израиль не пресекает эту враждебную деятельность достаточно жестко, – всякий, кто видит место, где когда-то стоял Храм, должен надорвать свою одежду[6].
[6]. От имени рава Цви-Йеѓуды Кука, благословенна память праведника, передают, что закон, следует ли надрывать одежду при виде Храмовой горы, тоже зависит только от того, под чьей властью она находится. Однако некоторые ученики рава Цви-Йеѓуды не принимают этого мнения. Мой наставник рав Авраѓам Шапиро также выразил недоумение, услышав, как от имени рава передают, что в наши дни не нужно надрывать одежду при виде места, на котором стоял Храм, поскольку закон в этом отношении зависит не от того, кто владеет Храмовой горой, а от того, отстроен ли Храм. Так или иначе, следует отметить, что даже согласно мнению, передаваемому от имени рава Цви-Йеѓуды, получается, что сегодня и он согласился бы, что при виде места, на котором стоял Храм, необходимо делать разрыв на одежде. А вот что писал в связи с этим рав Горен: «…особенно после того как мы, по греховности нашей, собственными руками отдали Храмовую гору, место Храма нашего и Святая Святых, мусульманскому вакфу, и евреям, очистившимся от скверны согласно всем требованиям Ѓалахи, не дозволено читать молитву под открытым небом на многих участках горы, куда разрешено заходить по мнениям всех ѓалахических авторитетов, включая Рамбама и его приверженцев. По Храмовой горе, месту Храма нашего, рыскают лисицы, и это происходит при попустительстве Государства Израиль. «Потому и изныло сердце наше, оттого и померкли очи наши» (Эйха, 5:17). Поэтому нет ни малейшего сомнения в том, что и сегодня мы обязаны надрывать одежду в знак траура по разрушенному Храму и скорбеть о нем, пока не удостоимся, с помощью праведного Избавителя, отстроить Храм заново, в скором времени, в наши дни». Рав Горен также пишет, что речь здесь не идет о трауре из-за разрушения Храма в былые времена. В Иерусалимском Талмуде (трактат Йома, 1:1) сказано, что о каждом поколении, в дни которого Храм не был отстроен, Писание говорит так, будто это поколение виновно в его разрушении. Значит, мы скорбим о том, что в нашем поколении Храм словно был разрушен.
