Мудрецы постановили, что кидуш следует устраивать там же, где трапезу. Сказано (Йешаяѓу, 58:13): «…и назовешь субботу наслаждением» – где мы исполняем заповедь субботнего наслаждения, вкушая трапезу с хлебом или выпечкой, там следует и упомянуть святость субботы, то есть произнести кидуш. Благодаря этому раскрывается особая сущность субботы, ведь субботние трапезы – это прямое следствие заповеди «помни». Упоминание субботней святости и наслаждение субботними трапезами дополняют друг друга. Тот, кто не устроил трапезу там, где произнес кидуш, не исполнил заповедь кидуша и должен произнести кидуш вновь – там, где будет проходить трапеза. И в отношении этого закона нет никакой разницы между вечерним кидушем и дневным.
Некоторые выдающиеся мудрецы, следуя более строгому толкованию закона, всегда устраивали основную субботнюю трапезу там, где делали кидуш. Так поступал, например, Виленский Гаон. Однако, по сути закона, даже если человек сразу после кидуша съест ке-зайт хлеба или мучных изделий (этот объем составляет приблизительно пол-яйца), он исполнит заповедь кидуша, и ему будет разрешено позднее устроить основную трапезу в другом месте. По мнению гаонов, если там, где делают кидуш, нет мучных изделий, то трапезой сразу после кидуша может считаться и четверть лога (ревиит) вина, поскольку вино питает и насыщает человека. В крайнем случае, можно положиться на их мнение, но тогда во время вечернего кидуша, в основе которого лежит заповедь Торы, тот, кто делает кидуш, должен выпить ревиит (около 75 мл) вина помимо «полного глотка», который он обязан выпить, чтобы исполнить заповедь кидуша. А все остальные присутствующие могут ограничиться объемом в ревиит (см. Шульхан арух, 273, 5; Мишна брура, 273, 25 и 27; Шаар ѓа-циюн, 29).
Если человек слышал кидуш в синагоге, отпил немного вина и съел менее ке-зайта мучных изделий, он не исполнил заповедь кидуша. Более того, он нарушил постановление мудрецов, согласно которому запрещено есть и пить до кидуша, ведь, поскольку он не исполнил заповедь, получается, что он ел и пил до кидуша.
Ранние законоучители сформулировали три положения, определяющие, насколько человек может отдалиться от места, где делал кидуш, чтобы считалось, что он проводит трапезу в месте кидуша: 1) все части одного помещения, даже если из одной части не видно другой, считаются одним и тем же местом (согласно мнению Рамбама, Тосафот и Роша); 2) если из того места, где делали кидуш, видно место, где будет проходить трапеза, даже если оно расположено в другом доме или во дворе, это считается одним и тем же местом (так утверждает рав Сар-Шалом); 3) если, делая кидуш, человек намеревался затем перейти в другое помещение в том же здании, это считается одним и тем же местом (таково мнение рава Нисима Гаона).
Изначально (лехатхила) следует произносить кидуш буквально в том же самом месте, где будет проходить трапеза, но, когда это исполнить трудно, можно устроить трапезу в таком месте, которое отвечает хотя бы двум из трех указанных определений. Например, если человек вынужден устроить трапезу в другой комнате, то желательно, чтобы он подумал об этом во время кидуша, а также произнес кидуш там, откуда видна комната, в которой он намеревается провести трапезу. В крайнем случае, разрешается учесть только одно из трех вышеприведенных определений (см. Шульхан арух, 273, 1; Мишна брура и Шаар ѓа-циюн, там же).
Изначально (лехатхила), после кидуша не следует задерживать начало трапезы; также нежелательно уходить куда-либо, даже если человек намеревается вернуться и устроить трапезу там, где проходил кидуш. Постфактум (бедиавад), если человек задержался или ненадолго отошел, то кидуш, сделанный им, остается в силе. Если же перерыв между кидушем и трапезой был запланированным и затянулся более семидесяти двух минут, то кидуш, сделанный этим человеком, аннулируется, и он должен прочитать кидуш заново (см. Рама, 273, 3; Мишна брура, 12, и Биур Ѓалаха со слова ле-альтар; Каф ѓа-хаим, 29; Циц Элиэзер, 11, 26; Шмират шабат ке-ѓилхата, 54, прим. 46-47).
