Первосвященник ставил быка между Святилищем и жертвенником головой на юг. При этом морда быка была повернута в сторону Святилища, к западу. Сам первосвященник вставал к востоку от быка, повернувшись лицом к Святилищу, и возлагал руки на голову быка, как бы говоря: то, что должно было свершиться со мной в наказание за грехи, свершится с этим быком, которого я привел сюда, чтобы искупить мои грехи.
Исповедь Йом Кипура была особой и отличалась от исповеди всех других дней, так как в ней первосвященник трижды произносил Имя Господа (Шем ѓа-Мефураш), которое человеку произносить запрещено. Есть мнение, что речь идет о Четырехбуквенном Имени, написанном в Торе; другие авторитеты считают, что это имя состоит из сорока двух букв (так пишет, например, рав Ѓай Гаон). Каждый раз, когда первосвященник произносил Священное Имя, коѓены и народ, стоявшие во дворе Храма, падали ниц и провозглашали: «Благословенно славное Имя царства Его во веки веков!». Это было выражением глубокого самоустранения перед величием Всевышнего и раскаяния в грехах. Вот слова этой исповеди: «Молю я Тебя, Господь (здесь первосвященник произносил Священное Имя в первый раз): согрешил я пред Тобой, виновен я пред Тобой, совершил я преступления пред Тобой, я и дом мой (то есть жена – авт.). Молю я Тебя, Господь (здесь первосвященник произносил Священное Имя во второй раз): искупи грех, вину и преступление, совершенные пред Тобой мною и домом моим (моей женой), как сказано в Торе Моше, раба Твоего: «Ибо в сей день искупит вас, чтобы сделать вас чистыми: от всех грехов ваших пред Господом (здесь первосвященник произносил Священное Имя в третий раз) вы будете очищены»».
Исповедавшись в собственных грехах, первосвященник мог искупить грехи всего Израиля. Прежде всего он бросал жребий, какой из двух козлов будет принесен в жертву Господу, чтобы искупить грех осквернения святости Храма, а какой – отправлен в пустыню к Азазелю, чтобы искупить все остальные грехи Израиля. Когда первосвященник возвещал, какому из козлов выпал жребий быть «грехоочистительной жертвой Господу», он вновь произносил Священное Имя, а коѓены и народ, стоявшие во дворе Храма, вновь падали ниц и провозглашали: «Благословенно славное Имя царства Его во веки веков!». На шею «козла для Господа» и на рога «козла для Азазеля» привязывали багряную шерстяную нить.
Однако первосвященник не мог продолжать порядок искупления грехов Израиля, пока не искупил грехи своих собратьев-коѓенов, несущих ответственность за вопросы святости в народе. Для этого он возвращался к своему быку, возлагал руки ему на голову и исповедовался в грехах сословия коѓенов: «Молю я Тебя, Господь (Священное Имя): согрешил я пред Тобой, виновен я пред Тобой, совершил я преступления пред Тобой, я, и дом мой, и сыны Аѓарона, народ святой Твой. Молю я Тебя, Господь (Священное Имя): искупи грех, вину и преступление, совершенные пред Тобой мною, и домом моим, и сынами Аѓарона, народа святого Твоего, как сказано в Торе Моше, раба Твоего: «Ибо в сей день искупит вас, чтобы сделать вас чистыми: от всех грехов ваших пред Господом (Священное Имя) вы будете очищены»».
После этого первосвященник резал быка и собирал его кровь в сосуд, но ему все еще было запрещено входить в Святая Святых, чтобы кропить там этой кровью, поскольку он еще не воскурил особые благовония Йом Кипура, выражающие неразрывную связь и священный союз между Всевышним и Израилем. С другой стороны, он не мог зайти в Святая Святых с воскурением, пока не зарезал быка, над которым исповедался в собственных грехах и в грехах своих собратьев-коѓенов. Поэтому, зарезав быка, он отдавал сосуд с его кровью другому коѓену и входил в Святая Святых, чтобы воскурить там благовония. Об этом сказано (Ваикра, 16:11-13): «…и да зарежет тельца своей грехоочистительной жертвы. И возьмет полный совок горящих угольев с жертвенника, который пред Господом, и полные горсти благовонного тонкого курения, и внесет за завесу (то есть в Святая Святых – авт.); и положит курение на огонь пред Господом, и покроет облако курения крышку, которая над откровением, дабы не умереть ему».
Когда облако воскурения обволакивало крышку Ковчега Завета (как объяснялось выше, в п.п. 7-8), первосвященник выходил из Святая Святых и произносил короткую молитву о дожде, об урожае и о продолжении царствования династии Давида. Она была короткой преднамеренно, чтобы народ не тревожился и не думал, что он умер, зайдя в Святая Святых.
Он брал сосуд с кровью быка, вновь входил в Святая Святых, вставал меж двух шестов Ковчега и кропил кровью перед крышкой Ковчега, один раз вверх и семь раз вниз. Об этом сказано (Ваикра, 16:14): «И возьмет крови тельца, и окропит с перста своего крышку с востока, и пред крышкою покропит он семь раз кровью с перста своего». При этом он отсчитывал, сколько раз окропил кровью крышку Ковчега (как объяснялось в п. 11). В конце эпохи Первого Храма Ковчег Завета был спрятан, и с тех пор, а также в течение всей эпохи Второго Храма, первосвященник окроплял кровью «Камень основания».
И хотя он еще должен был окропить кровью быка перед завесой, отделявшей Святая Святых от Святилища, он оставлял сосуд с кровью быка на специальной золотой подставке, установленной в Святилище, и выходил из Храма, чтобы прежде зарезать «козла для Всевышнего». Такой порядок объясняется тем, что искупление грехов коѓенов и всего Израиля должно сочетаться друг с другом. Ведь коѓены получают искупление ради народа, и нельзя допустить, чтобы коѓены удостоились искупления отдельно от него.
