Женатому человеку, когда его жена чиста и он намеревается вступить с ней в близость ночью, разрешено думать о том, что пробуждает и усиливает его влечение к ней, поскольку нет опасения, что из-за этих мыслей он ночью осквернится. Но если его жена пребывает в состоянии ниды или находится далеко от него, ему запрещено думать о том, что пробуждает у него страсть к ней, потому что ночью у него может произойти от этого непроизвольное семяизвержение. Но даже в период, когда его жена чиста, он должен остерегаться читать или смотреть что-либо, что может пробудить у него греховные мысли, от которых у него возникнет желание совершить грех или думать о чем-то, что нанесет ущерб его любви к жене.
Чтобы человек мог избежать греха или греховных помыслов, мудрецы установили «ограду», которой он должен держаться в период, когда его жена нида. Супругам не следует вести себя легкомысленно и игриво друг с другом, он не должен вдыхать аромат ее духов на ней самой или на ее одежде и смотреть на участки ее тела, обычно покрытые одеждой, супруги не должны передавать друг другу предметы из рук в руки, а когда они наедине сидят вместе за столом, между ними должен стоять какой-либо предмет, служащий знаком, напоминающим им, что жена нида. Супругам не следует есть из одной тарелки, муж не должен допивать за женой из ее стакана или доедать за ней из ее тарелки; ему также запрещено сидеть или лежать на ее кровати, разве что жена находится далеко от дома. Жена не должна стелить мужу постель в его присутствии (см. Шульхан арух, Йоре деа, 195).
Для того чтобы избежать греховных помыслов, человеку запрещено заниматься чем-либо, что пробудит в нем неправедное влечение, то есть вызовет у него эрекцию или долговременные мысли о какой-либо женщине. Поэтому необходимо остерегаться мест и ситуаций, связанных с нескромностью. Правда, иногда посещать такие места человека вынуждает профессиональная или учебная необходимость. Самым ярким примером этого является учеба в нерелигиозном высшем учебном заведении, где не соблюдаются законы скромности. Практический закон в таком случае гласит, что, если те же самые знания можно получить в религиозном учебном заведении, необходимо записаться именно туда, а если это невозможно, то разрешено учиться там, где не соблюдаются законы скромности, при условии, что человек, как он думает, сможет преодолеть греховное влечение. Но если он знает, что ему это не удастся, то ему запрещено там учиться. В случае сомнения или крайней необходимости следует проконсультироваться с раввином[14].
Необходимо добавить, что в этой области не может быть универсальных правил, подходящих для всех, поскольку в подобных вопросах люди значительно отличаются друг от друга. Наши мудрецы говорят: если человек знает, что умеет контролировать свое дурное начало, то ему разрешено придерживаться менее строгого толкования закона там, где другие обязаны следовать более строгому толкованию. Так, в Талмуде рассказывается про рава Гиделя, который объяснял женщинам, как нужно окунаться в микве. Он говорил, что в этот момент женщины подобны в его глазах белым гусыням. Мудрецы рассказывают и о рабби Йоханане, который был столь прекрасен и благочестив, что женщины, выходившие из микве, мечтали взглянуть на него по пути домой, к своим мужьям, чтобы у них родились сыновья, подобные ему. Поэтому рабби Йоханан сидел перед выходом из микве и не опасался, что дурное начало одолеет его (см. трактат Брахот, 20а). А рабби Аха, когда веселил жениха и невесту на свадьбе, сажал невесту себе на плечи и плясал с ней. Он говорил, что это пробуждает его дурное начало не больше, чем если бы он нес на плече бревно (см. трактат Ктубот, 17а). С другой стороны, некоторые танаи и амораи очень опасались своего дурного начала. Так, Абайе, узнав, что некие мужчина и женщина вместе проделали долгий путь, при этом не согрешив, сказал, что он, скорее всего, согрешил бы, и очень сокрушался из-за того, что дурное начало настолько властно над ним. И тогда один старик утешил его, заверив, что это не свидетельствует о его низком духовном уровне; напротив, «чем большим величием обладает человек, тем сильнее у него дурное начало» (см. трактат Сукка, 52а). А рабби Хия бар Аши даже в старости молил Всевышнего, чтобы Он спас его от соблазна дурного начала, и когда его жена переоделась блудницей, он хотел согрешить с ней, и хотя в конце концов он узнал, что это его жена, он сокрушался об этом случае до конца дней своих, так как намеревался совершить грех. Что же касается запрета уединения с женщиной (йихуд), то рабби Меир сказал: «Остерегайтесь уединения даже с дочерью», а рабби Тарфон сказал: «Остерегайтесь уединения даже с невесткой» (см. трактат Кидушин, 81б).
И поскольку человек способен на самообман, ранние и поздние законоучители пишут, что он не может полагаться в этих делах на самого себя, разве что он – великий праведник, властвующий над своим дурным началом (см. комментарий Ритва к трактату Кидушин, 82а; Сефер мицвот катан, заповедь 30; Ям шель Шломо к трактату Кидушин, 4, 25). А в Сефер ѓа-хинух (заповедь 188) говорится, что во всех этих вопросах нужно придерживаться более строгого толкования закона, и объясняется, что амораи, которые следовали в этом менее строгому толкованию, были подобны ангелам небесным, «тогда как нам сегодня ни в коем случае нельзя нарушать даже незначительные запреты, связанные с вопросами скромности». И таковы общепринятые ѓалахические указания. Так или иначе, в разумных пределах, в которых большинству людей удается преодолеть свое дурное начало, все зависит от субъективной оценки: чем более человек восприимчив к соблазнам дурного начала, тем строже он должен соблюдать запреты в этой области.
Также следует знать: во всем, что связано с пробуждением дурного начала, существует огромная разница между юношами и зрелыми мужчинами. Молодые люди, в силу физиологических и психологических особенностей своего возраста, возбуждаются гораздо быстрее, поэтому они должны строже соблюдать запреты, связанные со скромностью. Аналогичным образом, неженатый человек должен следить за этим строже женатого, поскольку он еще не может выразить свою страсть в святости в рамках брачного союза.
