Сколько раз следует укорять и увещевать грешника? Сказали наши мудрецы (Вавилонский Талмуд, трактат Бава мециа, 31а): «»Увещевай» – даже сто раз, как можно понять из слов Торы». Это верно, если есть надежда, что грешник примет укор; если же такой надежды нет, то заповедано укорить грешника только один раз, но не более того. Наши мудрецы сказали в связи с этим (в трактате Йевамот, 65б): «Как человеку заповедано говорить то, что будет услышано, так ему заповедано не говорить того, что услышано не будет» (см. Рама, Орах хаим, 608, 2; Мишна брура, 9).
Как именно следует укорять и увещевать? Амораи расходятся во мнениях по этому вопросу: по мнению Рава, укорять грешника следует непримиримо и жестко до тех пор, пока у грешника не возникнет желание побить увещевателя. Шмуэль считает, что укор должен быть жестким, но не до такой степени, чтобы привести к побоям, а лишь пока грешник не начнет проклинать увещевателя. А по мнению рабби Йоханана, укорять следует до тех пор, пока грешник не станет выговаривать увещевателю и не скажет ему сурово, что не хочет больше его слушать (см. Вавилонский Талмуд, трактат Арахин, 16б).
Ранние законоучители полемизируют, какому из приведенных мнений соответствует практический закон. Автор Сефер мицвот гадоль считает, что закон соответствует мнению рабби Йоханана: упрекать грешника следует до тех пор, пока тот не станет выговаривать увещевателю. Однако Рамбам постановляет, что увещевание должно, в случае надобности, доходить и до побоев. Вот что он пишет (Ѓилхот деот, 6, 7): «Подобно тому, человек всегда обязан увещевать грешника до тех пор, пока тот не примется избивать его и не скажет: не желаю тебя слушать! И всякий, кто может выразить протест против злодеяния, но не делает этого, наказывается за всех, кто совершил злодеяния, против которых он мог протестовать»[4].
Как мы уже говорили, если есть надежда, что упрек будет принят, следует упрекать и увещевать грешника сто раз и даже более, а по словам Рамбама, до тех пор, пока грешник не захочет побить увещевателя. Но не нужно и вправду доводить дело до побоев. А если нет надежды, что грешник примет упрек, следует упрекнуть его только один раз, но очень строго.
Когда речь идет о грехе всего общества, – например, как в случае, когда израильское правительство намеревается разрушить еврейские поселения и депортировать жителей, – против него тоже необходимо протестовать. Если есть хоть какая-то надежда, что протест поможет предотвратить несправедливость, следует протестовать еще и еще, пока полицейские не станут избивать демонстрантов (как говорится ниже, в ответах рава Горена, п. 1, 14 и п. 4).
Возникает вопрос: какой смысл в протесте, приводящем к побоям, тем более если почти нет надежды, что это поможет? Однако следует знать, что протест преследует двойную цель. Прежде всего, необходимо попытаться отвратить грешника от дурного деяния, но даже если это невозможно, заповедь увещевания все равно остается в силе, чтобы весь народ понял, сколь тяжек этот грех. А зачем доводить протест до такой крайней меры как побои? Дело в том, что если не выразить протест в достаточно резкой форме, то все подумают, что грех не так ужасен. Кроме того, принято, что люди устраивают бурные демонстрации, когда кто-то хочет нанести ущерб их имуществу или чести, и разумеется, протест должен быть не менее резким, если урон может быть нанесен святым ценностям.
